Ноябрь не баловал полицейских комфортной погодой. Затяжные дожди, сырой воздух, липкий туман, мутное небо, пожухлая листва под ногами…
Все это вызывало уныние и острое желание с кем-нибудь крупно поссориться. Так было вчера, позавчера, неделю назад… две недели назад…
Сегодняшний день оказался хуже предыдущих. Не успели полицейские придти на работу, как безобразная свинцовая туча расползлась по всему небу и угрожающе нависла над полицейским управлением.
Дождь начался внезапно…
Ледяной ветер с воем пронесся по двору, сметая все на своем пути и, с невероятной силой, начал швырять в окна комнаты для работы с населением нескончаемые потоки дождя, пугая рядового Зайцева, припавшего к стеклу.
Казалось, еще немного, и этот природный водомет ворвется в помещение, чтобы заморозить сослуживцев окончательно.
Рядовой Волков с ненавистью посмотрел в окно на тучу.
«В такую погоду надо сидеть дома, за крутыми боевиками, а не разбираться с этой бытовухой», — ворчал он себе под нос, разбирая стопку утренних жалоб от недовольных жизнью. «И когда успевают столько кляуз писать эти злопыхатели… ночью, что ли, строчат?»
Новый вопиющий порыв ветра — и Зайцев отскочил от окна, как укушенный. Зябко поежившись, он достал из своего рюкзачка небольшой обогреватель, подключил его к сети и подставил холодный лоб под теплую воздушную струю.
«Слишком шумит…» — Волков недовольно покосился на наслаждающегося комфортом Зайцева. «А ну-ка, направь немного тепла на меня… тогда, может, не так сильно будешь мешать всем здесь работать».
Но ровно через минуту он встал из-за стола, подобрался поближе к Зайцеву и протянул к обогревателю свой крупный прохладный нос.
Горячий чай с лимоном не помогал согреться. Лисов устал его пить. Он сидел на стуле, поджав ноги, и мысленно проклинал сантехника Валерия Белочкина, который три дня назад отключил отопление из-за какой-то мизерной, якобы, поломки.
«Такое отношение к работе и безответственность просто невыносимы! Тепло, видите ли, он отключил… алкоголик этот… невелика заслуга! На это ума не надо… здесь даже я смог бы справиться! А вот кто исправлять поломку будет и, главное, когда-а?!» — клокотала и свирепствовала в груди у прапорщика жажда немедленного мщения.
Лицо у Лисова перекосилось от бессильной злобы, узкие глазки недобро прищурились, кулаки сжались сами собой…
«Иди к нам… погрейся немного», — позвал его Волков добрым голосом, услышав знакомый скрежет зубов. «Не то сейчас совсем озвереешь…»
«Места всем не хватит у обогревателя этого», — пробурчал Лисов. «А с другой стороны, почему бы и не погреться… вместо Зайцева?»
Едва он успел это предположить, как в дверь кабинета громко постучали.
«Это Белочкин… это он!» — сорвался Лисов со стула, опрокинув чашку с чаем на колени.
Сразу стало тепло. И не просто тепло… жарко!
Прапорщик вскочил и затопал ногами…
«Привет танцорам!» — ворвался в кабинет сияющий полицейский Колобок. «Все еще мерзнете? А зря… погодка-то в самый раз! Детективная… другими словами — знойная!»
«О, зайцы лесные!» — испугался Зайцев. «Нам только приключений на наши полицейские головы не хватает!»
«Без приключений нам, смелым полицейским, никак нельзя!» — Колобок быстро снял плащ, достал из портфеля весомый рулон бумаги и направился прямиком к Лисову.
«Какие вопросы?» — прапорщик неистово убирал салфеткой лимонные дольки с брюк, и ему меньше всего хотелось решать какие-то проблемы.
«Вопросов нет, но есть предложения от вышестоящего», — отрапортовал Колобок. Он аккуратно повесил рулон на высокий гвоздь и раскатал до самого пола.
«Что это?» — закричал Лисов, не скрывая ужаса.
«То есть письменное распоряжение от Медведева», — пояснил Колобок.
Лисов припал к рулону и начал читать…
«Ну, что там… говори?» — не выдержал Волков, глядя на растерявшегося прапорщика.
«Очередной несбыточный сон Медведева», — буркнул Лисов.
«Не иначе, это инструкции для нас по поимке вора-рецидивиста, сбежавшего два дня назад из тюрьмы», — пошутил Колобок. «Новости все читали?»
«Б-б-б-б-б-б…» — округлились глаза рядового Зайцева. «… а мы-то здесь при чем… мы ведь работаем с бытовыми проблемами населения?»
«Теперь придется ловить воров… ничего не поделаешь», — развел руками Колобок.
«Тьфу-тьфу-тьфу… б-б-б-б-б-б».
«Да, кое-что здесь на эту тему имеется…» — Лисов стал на четыре точки, наклонился пониже и раскрыл глаза пошире. «Медведев предлагает в свободное от работы время поискать рецидивиста на улицах нашего города. Похоже, он надеется, что нам повезет на бандита нарваться. А потом, типа, смотрите все: никто не смог матерого преступника отыскать, а мы это сделали легко!»
«Я же говорил, что приключений нам не избежать!» — констатировал Колобок. «А еще — масочный режим. Шеф вводит его в связи с приближением эпидемии гриппа. Поэтому, друзья мои, с завтрашнего дня наша баба Мотя без маски на порог никого не пустит».
«Ой, как страшно!» — загоготал Волков. «Баба Мотя не пустит меня на работу… какое горе-еу! Ой, боюсь-боюсь-боюсь…»
«Напрасно смеешься», — осадил его взволнованный Зайцев. «С повязкой этой всем нам будет гораздо приятней».
«Как это?»
«Она твой нос сопливый спрячет!»
***
На следующее утро, нежданно-негаданно, в полицейский участок прибыл высокий столичный гость. Он был настолько высоким, что баба Мотя, увлеченно жующая бутерброд на ресепшн, не сразу заметила шефа, трусившего позади. Она быстро спрятала еду под стол и натянула на нос маску.
Гость оказался братом Медведева, который работает в столице на очень ответственной должности. Несмотря на зимнюю погоду, он был одет легко и выглядел очень представительно. Модная шляпа, стильное пальто, светлый галстук на темной рубашке, дорогие кожаные перчатки — все это пришлось по душе Матильде Мартыновне.
Медведев с гордостью представил родственника: «Мой двоюродный брат! Без двух минут дипломат, так сказать… самый близкий и родной мне человек!»
Он повернулся к брату:
«Познакомься, Айзик… это наша дорогая Матильда… э-э-э… Матильда…»
«… Мартыновна!» — быстро подсказала вахтерша.
«Да-да… именно так», — расплылся шеф в широкой улыбке. «Мартыновна в нашем полицейском коллективе — главная шестё… э-э-э… осведомительница! Она либо все знает, либо обо всем догадывается, и всегда всем все докладывает».
«Айзик… просто Айзик», — пробасил важный гость и, шаркнув по паркету, поцеловал руку даме на ресепшн.
Матильда Мартыновна вся зарделась.
Ей никогда не кланялись дипломаты, да еще такие обходительные. А тут еще Айзик достал из кармана шоколадку…
Вахтерша была польщена.
«Мой брат, Мартыновна, погостит в нашем отделении какое-то время по долгу службы», — объяснил Медведев присутствие столичного начальства. «Пусть он, как проверяющий… кстати, а почему ты Айзик?» — хихикнул шеф, обратившись к брату. «… в детстве тебя, вроде, Зазиком звали?»
«Айзик, Зазик… какая разница? Все одно», — снисходительно улыбнулся проверяющий.
«Ги-и-и-и-и… прекрасненько! Значит, пусть Айзик, как проверяющий, ознакомится с недочетами в работе участковых и выдаст им свои порицания… а заодно, он посоветует мне, кого надо уволить в первую очередь… ну, я имею ввиду профнепригодных… хотя, что здесь скрывать, Вы же, Матильдовна, знаете? Они все профнепригодные… и Лисов, и Зайцев, и Волков, и даже Насметанке… в общем, для меня здесь ничего нового нет, все обыденно».
Баба Мотя опустила вниз маску и закивала головой.
«Пусть погостит, раз ему хочется», — разрешила она. «Но хочу предупредить сразу Вашего брата: у нас в помещении очень холодно. Белочкин… этот лентяй и бездельник, отключил отопление, а сам ушел в загул! Ему наплевать на то, что все здесь замерзли до костей и покрылись инеем! У меня на руках появились цыпки от холода! Я уже не говорю про то, что он — последний ал…»
«Холод нам не страшен, дорогая Котя… то есть, Мотя», — перебил ее Медведев. «Мы сейчас зайдем к Зайцеву… у него имеется небольшой, но приличный обогреватель. Нам он вполне подойдет!» — заверил он вахтершу. «А про Валерия, нашего замечательного сантехника, на несколько дней забудьте и даже не вспоминайте его имя. Сейчас он очень занят. Тандыр, так сказать, на даче устанавливает. Целыми днями трудится, как… как муха в котлетах! Мне ж на даче без тандыра — никак. Ну, Вы меня понимаете…
И вот еще что. Закажите в мой кабинет, Мартыновна, четыре пиццы и чай на двоих… можно еще взять два кофе и восемь круассанов… каждому».
Медведев с братом ушли по длинному коридору, оставив грязные лужи от ботинок, возле ресепшн.
«Работать он собрался с пиццей… ага-а, так я ему и поверила», — прищурилась мстительно баба Мотя, вытирая начальничьи следы мокрой тряпкой. «Про тандыр какой-то наплел… котя-мотя… тьфу!»
***
«Слыхали? У нас проверка! Матильда только что мне по большому секрету сообщила», — взбудораженный прапорщик Лисов пулей влетел в кабинет и, с размаху, грохнулся на стул.
«Знаем…» — ответил Зайцев, потерянным взглядом взирая на то место, где совсем недавно стоял обогреватель
«… проверять нас будет некий столичный начальник — брат Медведева», — захлебывался прапорщик от возбуждения. «Злой, как зверь. Шеф наш перед ним начал выпендриваться, босса большого из себя изображать… одним словом, собрался всех нас поувольнять к собакам.
И еще он признался Матильде, что проследит за тем, чтобы проверяющий граблями прошелся по спинам каждого из нас с пристрастием.
«О, гад какой… своих сдает», — сплюнул Волков.
«Это означает лишь то, что нам, Лисов, надо поскорее заняться поиском рецидивиста, сбежавшего из тюрьмы, как это указано в распоряжении», — кивнул Колобок на рулон.
«А вдруг этот бандит жизни меня лишит, когда я его поймаю?» — всхлипнул прапорщик. «Я здравствовать хочу!»
«Жизни тебя он не лишит… просто обворует», — похлопал Волков его по плечу. «Проверь, на всякий случай, наличие лимонов в своей тумбочке… может это уже случилось?»
«Ты у меня сейчас дошутишься!» — набросился на него прапорщик с кулаками.
«Тихо-тихо», — остановил драку Колобок. «Давайте лучше поговорим серьезно».
«И что ты предлагаешь?» — переключился на него Лисов сварливым голосом. «В отдел убийств на работу всем нам устроиться, да-а?»
«Б-б-б-б-б… ха-ха-ха-а-а-а!» — заистерил Зайцев, не выдержав напряжения.
«Я предлагаю не приходить в полицейский участок, пока Медведев не создаст нам нормальные условия для работы. Я имею ввиду отопление».
«Я согласен!» — вскочил Зайцев. «Сам греется моим обогревателем, а я… а нам, а мне…»
«… а моей маме», — захихикал Волков.
«А мы…» — продолжил Колобок. «… мы просто будем патрулировать по улицам нашего города в поисках вора-рецидивиста. Таким образом, мы, ничего не нарушая, выполняем ту дурь, что написана в рулоне… а заодно — избегаем общения с проверяющим. Найдем мы рецидивиста , или нет — неважно. Здесь главное, от всех этих проверок и проверяющих — с глаз долой, под видом незыблемой нашей ответственности за спокойствие граждан на улице».
«Неплохо придумано…» — ухмыльнулся довольно Лисов. «Но это все только при условии, что если мы и найдем этого ворюгу, то не заметим его наличие! Согласны?»
***
Матильда Мартыновна, закутавшись в пуховый платок, сидела на ресепшн и уныло взирала на шоколадку, которую ей подарил проверяющий.
Поджав от обиды губы, она читала написанное на упаковке и негодовала: «Шоколадка-то, никакая не столичная, а из ларька напротив, оказывается. Да и не шоколадка это вовсе… сладкая плитка! За кого он меня принял? Думает, раз я на ресепшн сижу, значит, в шоколадах этих не разбираюсь и не смогу отличить какую-то дешевую плитку от настоящего пористого шоколада… с орехами. С изюмом тоже съем. Горький шоколад пусть сам жрёт… тоже мне, начальник нашелся! Пусть бы молочный с орехами купил… и не здесь, в нашем поганом ларьке, а в столице!»
«С кем это Вы разговариваете, тетя Мотя… неужели сама с собой?» — проскочил, приплясывая, мимо ресепшн вечно спешащий Медведев. Настроение у него было превосходным, несмотря на депрессивную позднюю осень. «Мои подчиненные уже на месте?»
«Нет их», — буркнула вахтерша. «Пришли и ушли… рецидивиста какого-то ищут…»
«Вот и замечательно… пусть ищут! Самое главное — не забудьте к обеду восемь коробок с пиццей заказать в мой кабинет… и восемь порций кофе!» — крикнул он уже из коридора
«Бегу, лечу и кувыркаюсь», — огрызнулась Матильда Мартыновна ему вслед. «Никак не напьются кофия этого… тетя Мотя, тетя Мотя… какая я тебе тетя Мотя, болван?»
Входная дверь широко распахнулась, и на пороге вестибюля полицейского участка показался проверяющий, «просто Айзик». С очаровательной улыбкой он положил перед угрюмой вахтершей очередную сладкую плитку и поторопился в кабинет Медведева.
***
Полицейские основательно замерзли, патрулируя по холодным улицам города. Разговаривать и что-то обсуждать никому не хотелось, как это было обычно. Волков спрятал свой синий нос в пышный шарф, бесполезно пытаясь согреться. Зайцев без устали клацал зубами, а Лисов вообще не мог двигаться. Он натянул на себя четыре плотных джемпера, которые стягивали каждое движение и создавали большие неудобства при поворотах.
Колобку тоже не хватало комфорта. Холодный пронизывающий ветер пробирал насквозь.
«Я вот тут подумал… почему бы нам, ребята, не поискать вора-рецидивиста на моей даче?» — предложил он сослуживцам непослушным от языком. «… печку протопим, в баньке попаримся, чайку с малиновым вареньем попьем… одним словом, прогреемся, как положено», — убеждал он замерзших на холодном ветру полицейских. «Времени-то у нас предостаточно? Сорок пять минут на автобусе — и дело в шляпе!»
Уговаривать долго никого не пришлось.
Волков любил русскую баню, а Зайцев — малиновое варенье.
Лисов тоже одобрительно отнесся к предложению Колобка: «В такое холодное время, да средь бела дня, никто из знакомых нас там не увидит, а значит, никто не сможет доказать, что мы не работали, а отдыхали».
”Ну, не скажи… дача Медведева находится рядом с моей. Вдруг он тоже сбежал от проверяющего? Так что, запросто с ним можно встретиться», — пошутил Колобок. «Да и Матильда Мартыновна — еще та дама… вездесущая».
«Тьфу-тьфу-тьфу…» — постучал прапорщик три раза… по лбу Зайцева.
Но попариться в баньке полицейским не довелось. И чайку с малиновым вареньем попить не получилось. Они даже до жилища Колобка не добрались…
Не успели сослуживцы сойти с рейсового автобуса, который доставил их в дачный поселок, как увидели знакомую фигуру сантехника Валерия Белочкина.
Полицейские узнали его не сразу. Лицо у Белочкина было все в ссадинах и в кровоподтеках. Одежда на нем висела лоскутами. Опираясь на черенок от лопаты, он ковылял к рейсовому автобусу, шатаясь и хромая…
«О-о-о, зайцы лесные-е-е…» — прижал ко рту дрожащие пальцы рядовой Зайцев. «… это же наш… наш Белочкин! Что с ним?»
«Знамо дело, что…» — ухмыльнулся Волков.
«Наш, говоришь?» — набычился Лисов, готовясь к прыжку. «Ага-а… сейчас он у меня получит по полной за все свои прогулы и мои холодные страдания… ух-х-х!»
Забыв о своей неповоротливости, он резко рванул вперед.
«Да погоди ты…» — остановил его Колобок. «Видишь, человеку плохо?»
***
«Чай готов, а Айзика все нет и нет?» — злилась Матильда Мартыновна, то и дело поглядывая на входную дверь. «Ну… и где его носит, окаянного?!»
Последняя сладкая плитка была уничтожена еще вчера с горячим чаем, а новая — никак не поступала.
«Ага-а… похоже, что Айзик сегодня опаздывает на работу», — посмотрела вахтерша на часы. «А я ведь, если что, могу позвонить в столицу и сообщить кому следует о безответственности проверяющего, который неизвестно чем здесь занимается! Пусть он не думает, что я не знаю, куда надо обратиться, если замечу что-то не так. Почему я должна и на вахте сидеть, и полы в кабинетах мыть, и за порядком следить? Мне никто за это не платит… и пиццу для меня никто не заказывает, как некоторым важным лицам, которым лень вовремя явиться на работу!»
Хлопнула входная дверь, и брат Медведева появился на пороге. Он улыбнулся вахтерше, положил на стол, как всегда, сладкую плитку и, как всегда, шутливо прижал палец к губам.
«То-то!» — Матильда Мартыновна недоброжелательно посмотрела на опоздавшего, но задумываться над последним жестом не стала. Не до того ей было: чай стремительно остывал!
Она выждала, пока Айзик скроется в конце длинного коридора… и потянулась к сладкому угощению.
«Неужели нельзя догадаться две-три плитки принести… они же намного дешевле шоколада? Но где там… по одной каждый день носит. Скряга! Такой же скряга, как и Медведев. Братья. Этим все сказано. Я уж не говорю про то, какое несчастье такого нерадивого мужа кому-то иметь!»
Входная дверь снова хлопнула, но Матильда Мартыновна не обратила на это никакого внимания.
Вахтерша неторопливо достала плитку из упаковки, открыла широко рот и откусила…
«Ах, вот ты где-е-е? Сообщница! Я тебя, полицейское чучело, все-таки, выследила!» — раздался спиной торжествующий оглушительный вопль. «За что получаешь шоколадки… а ну, признавайся?!»
Чьи-то костлявые руки стукнули Матильду Мартыновну по спине, схватили за волосы и начали тузить…
Откушенная часть сладкого угощения вывалилась изо рта вахтерши.
«Осталась без чая!» — стремительной пулей пронеслось в голове у Матильды Мартыновны.
Такое вытерпеть не представляло возможности. Да и вахтерша была не из тех, кто дает себя на растерзание. Она мигом вывернулась из цепких лап обидчицы и схватилась за швабру, стоящую рядом. Не прошло и минуты, как неизвестная личность оказалась на полу с поднятыми вверх руками.
«А ну, отвечай… кто ты и что тебе от меня надо?» — наставила швабру уборщица на незнакомую тетку.
«Я… я это… у м-меня есть д-доказательство», — начала заикаться поверженная, отчаянно роясь в карманах своей куртки, что-то отыскивая. «Т-ты сообщница… ты покрывала этого преступника… признайся, п-покрывала?»
«Кто ты?!» — зарычала Матильда Мартыновна, подняв швабру высоко вверх. «Отвечай, бездельница! Не то…»
«Не надо… не смейте!» — заверещала неизвестная в пуховике. «Я из л-ларька… я р-работаю напротив в-вашего полицейского участка!»
Вахтерша опустила швабру: «Плитки сладкие, что ли, продаешь?»
Та отчаянно замахала головой.
«Тогда объясни, в чем дело», — Матильда Мартыновна швырнула швабру в угол и отпила из стакана остывшего чаю. «Про какого такого преступника ты мелешь?»
Продавщица из ларька развернула трясущимися руками бумажку, сложенную вчетверо, и протянула ее Матильде Мартыновне.
Вахтерша надела очки и перед ее глазами предстал портрет «просто Айзика». Вверху, большими буквами было обозначено: «Вор-рецидивист. Его ищет милиция».
«Ох-х-х…» — свалилась на стул Матильда Мартыновна. «Это он… мой Айзик!»
«Читайте ниже», — посоветовала продавщица из ларька. «Там, внизу, просьба к населению о помощи в розыске преступника. Вот я и набралась смелости…»
«К-как это…» — стала заикаться вахтерша. «Он же п-плитки эти, к чаю…»
«Да-да…» — рискнула встать с пола продавщица шоколада. «Он у меня их покупал каждый день… оттого я его запомнила. А сегодня решила проследить, кому это он каждый день носит мои плитки… а главное, за что?»
«Рот хотел заткнуть мне этот жадный жулик дешёвыми плитками. Вот за что!»
Хлопнула входная дверь…
Дамы от резкого звука вздрогнули одновременно.
На пороге стоял человек в военной форме.
«Добрый день», — поздоровался он вежливо, подойдя к ресепшн. «Я — проверяющий из столицы. Прибыл по указанию высшего начальства. Мне нужен товарищ Медведев. Как к нему пройти?»
***
За окном комнаты работы с населением закружил приятный снежок. Полицейские, как по команде, повернулись к окну и начали смотреть на волшебное завораживающее зрелище, не отрываясь.
В кабинете воцарилась редкая тишина…
А поземка постепенно набирала силу, превращаясь на глазах в легкую долгожданную метелицу.
«Сюда бы еще хорошего морозика наподдать», — крякнул Волков, покосившись на Зайцева, греющего свой нос возле обогревателя.
«Да-а… погодка — что надо… новогодняя!» — поддержал его Лисов, рассматривая снежинки, бьющиеся о стекло. «Новый год не за горами, но что он нам принесет, кроме нескольких веселых праздничных дней — неизвестно…»
«Что тебе неизвестно?» — ухмыльнулся Волков. «Безделья в новом году точно не будет. Будешь работать, работать и еще раз — работать! С новым шефом тебе уже не придется отлынивать при каждой возможности, как это было раньше… это точно».
«Б-б-б-б-б…»
«Да хватит тебе уже трястись», — взвился Лисов. «Полицейский ты, или… »
«Б… б… это я, что ли, не полицейский?» — прищурился Зайцев, отняв красный нос от тепла.
«Выключи обогреватель!» — рявкнул Волков. «Греется он тут при плюсе двадцать три!»
«А что я всем вам сделал?» — заныл Зайцев. «Что-о-о…»
«Ага… я вижу, что здесь — все по-старому. Ссоритесь, как всегда?» — спросил новый шеф, войдя в кабинет к подчиненным.
«Да вот, товарищ Насметанке, Зайцев сегодня всех с утра раздражает», — пожаловался Лисов новому начальству.
«А что так официально?» — удивился Колобок. «Я еще не привык к новой должности… но это только пока, будь уверен».
Он раскрыл папку с документами, вытащил из нее конверт и поднял высоко вверх.
«Это письмо из следственного изолятора, где в данную минуту пребывает наш бывший шеф!» — сообщил он коллегам. «Медведев написал это послание для всех нас. Вверху пометка — прочитать письмо при всех вслух. Хм-м… наверное, здесь что-то важное… раз это касается всех. Итак, вы готовы слушать?»
«Давай!» — взревели хором сослуживцы.
Колобок уселся на стул и развернул сообщение:
«Товарищи! Дорогие товарищи… хотя, какие вы мне товарищи, после того, что случилось? Я разгневан, как никогда, и не собираюсь этого скрывать. Как только меня выпустят из тюрьмы… я думаю, что это случится не сегодня-завтра… я сразу вас всех привлеку к ответу за содеянное…»
«А что мы такое содеяли?» — поинтересовался Волков.
«Мне тоже неясно!» — вытянул шею Зайцев.
«Да помолчите вы хоть минуту…» — окрысился на них Лисов. «Читай дальше, Колобок… и без остановок!»
«Михаил Насметанке», — поправил его новый шеф.
«Михаил так Михаил!» — раздраженно махнул рукой Лисов. «Читай, я сказал!»
Колобок усмехнулся и продолжил декламировать:
«… я сразу вас всех привлеку к ответу за содеянное. Какой позор! Я весь горю от стыда! Вы, полицейские, не смогли поймать вора-рецидивиста, который был у вас под самым носом! Кто вы после этого? Наша уборщица… как ее там… Мартына Матильдовна, вперед выскочила… типа, она вычислила вора. У нее хватило совести приписать эту заслугу себе. Тоже мне, героиня нашлась! Жанна д’Арк на ресепшн… ой, ой, ой, держите меня, а то я сейчас упаду! Противно! Противно и стыдно за вас! Про мои достижения все забыли. Но я не собираюсь скромничать и вам хочу о себе напомнить. Скажите мне, кто привел в полицейский участок вора-рецидивиста? Я! Значит, я его и нашел… а не какая-то там вахтерша! Правда, мне здесь приписали, что я, мол, продолжительное время прятал в своем кабинете опасного преступника, сбежавшего из тюрьмы, пил с ним кофе и все такое… но разве это так? Вы должны понять, что я пил кофе не с Айзиком, а с Зазиком. Откуда мне было знать, что он — Айзик, а не Зазик? Я ведь Зазика с детства не видел… этот недородственник мне даже открытку к новому году за всю жизнь не прислал!
А тут еще и Белочкин этот… Валерий, так называемый. Ну, кто роет яму в три метра для тандыра, скажите мне, люди добрые! И откуда мне было помнить, что он там сидит… в яме этой. Смотрю яма посреди огорода… взял да закрыл ее крышкой… на три дня. Это просто чудо, что он выполз оттуда, из ямы этой. И крышку даже умудрился сдвинуть… во как! Ну, выполз и выполз… зачем же на меня, на своего начальника, писать заявление? Но самое интересно, что кто-то из наших предателей отнес это заявление в милицию… в отдел в отдел убийств! И меня теперь обвиняют в покушении на сантехника. Правду люди говорят, что каждый должен заниматься своим делом. Так что, незачем было Белочкину рыться в моем огороде… лучше бы с отоплением разобрался! В больнице лежит… типа, потрясение у него какое-то нервное. А ведь ему в больнице намного лучше, чем мне за решеткой… рядом с Айзиком.
Пока я вынужден какое-то время пребывать в местах, как говорят, не столь отдаленных, вам, моим подчиненным, разрешаю каждый день меня навещать и приносить передачи. Я тут уже с одним договорился… вас пустят ко мне без проблем.
Колбасу покупайте только высших сортов, сыр — лучше пошехонский… икра, сливочное масло, семга слабосоленая — это все само собой.
Пусть Зайцев испечет мне оладушки… у него это хорошо получается. У Колобка, знаю, есть малиновое варенье… тоже подойдет.
А еще — свежий творог и сдобные булочки ежедневно приносите. Вот тут мне Айзик подсказывает… побольше кофе и сгущенки.
Ну, и фруктов каких-нибудь можно… бананы, кстати, я не очень… уж лучше ананасы.
Да, чуть не забыл про кефир… кефир — обязательно: у Айзика проблема с желудком».
***