Новогоднее Чудо легко пробудилось после одиннадцатимесячной спячки и широко распахнуло глаза.
«Кажется, я в норме», — отметило Чудо, сладко потягиваясь. «Хм-м… вроде, как пора действовать…»
Расположение духа было удовлетворительным, состояние здоровья пребывало в полной готовности творить чудеса, но вставать с постели, почему-то, не хотелось.
«Полежу еще немножко… просто так полежу, для собственного удовольствия», — подумало Чудо, зевая. «Куда спешить… одурили всю голову с чудесами этими… и кто это придумал — ждать чудес на Новый год?»
Чудо перевернулось со спины на живот, чтобы еще немного вздремнуть перед встречей с любителями новогодних сюрпризов, но яркая дата, «31 декабря», на большом настенном календаре сверлила мозг и не давала расслабиться.
Новогоднее Чудо прислушалось к воющей за окном метелице и огорченно вздохнуло.
Настроение, неожиданно, испортилось…
«Чудеса-чудеса… все ждут от меня каких-то чудес в такой холод», — проворчало недовольно Чудо. «… а что такое чудеса? Это всего лишь временное ощущение нереальности происходящего, не более того. Ждешь от праздника одних впечатлений, а получаешь другие — вот тебе и все чудеса!»
Не переставая ворчать, Чудо снова перекатилось на спину.
«Новогодние подарки в блестящих коробочках с бантиками и всякие там исполнения желаний в открытках — конечно, неплохо, но этим уже никого не удивишь. Это не ново! К тому же, это все предсказуемо и неинтересно. Сколько можно желать одного и того же и дарить одно и то же из года в год? Да и обесценивается все хорошее, когда его много», — размышляло Новогоднее Чудо, нежась в постели. «Сегодня мало кто радуется подаркам. Их потребляют, как должное, зачастую забывая о словах благодарности! А ведь настоящее новогоднее волшебство должно не cтолько радовать, сколько шокировать! Только тогда оно станет незабываемым!
Кстати, хорошая идея — придумать что-нибудь незабываемое… правда, для осуществления ее мне придется хорошо пофантазировать. Но надо же как-то разнообразить меню новогоднего праздника?»
Такие мысли показались интересными.
Они заставили взбодриться, и Новогоднее Чудо быстро соскочило с кровати…
—
«Какое редкое коварство!» — ругался художник на новогодний дождь, обрушившийся на голову с небес так же внезапно, как прокисший компот из окна соседки вчерашним вечером.
Он вжал голову в плечи и, непрерывно охая, потрусил по булькающим лужам.
Ночной город, сверкающий праздничными огнями был безлюден. Нарядные витрины, переливающиеся вывески, деревья, опутанные разноцветными гирляндами, блестящие елки — все это выглядело странно под проливным дождем.
Казалось, что новогодний праздник перепутал время года.
«Вся жизнь переместилась в многоэтажки», — недовольно проворчал художник, подняв глаза на светящиеся окна. «Ну, ладно, сегодня, допустим, идёт дождь… но почему в погожие дни народ сидит по домам у телевизоров, а не гуляет по вечерам, когда у всех есть свободное время… ведь так полезно перед сном подышать свежим воздухом?»
Художник на минуту остановился, чтобы полюбоваться ярко-красной мигающей вывеской у входа в парикмахерскую «Чаяния хамелеона».
«Хм-м… красиво, ничего не скажешь… но все напрасно.
Напрасно яркая иллюминация разливается волшебной красотой в городе, чтобы создать праздничное настроение! На улицах ведь никого нет? Выходит, зря горят новогодние огни… и электроэнергия тратится впустую, никакой экономии!»
Дождь, неожиданно, резко усилился, и художник сразу забыл об экономии электричества.
Издали показалась маршрутка…
Художник прижал к груди дорогую сердцу картину, написанную акварелью и, грейхаундом, помчался к остановке, спасая от нового порыва ливня свое творение.
Но торопиться, как оказалось, не стоило.
Водитель маршрутки, в колпачке Санты, никуда не спешил. Ему надоело бесцельно кататься в непогоду: пассажиры в такси отсутствовали, и таксист решил не двигаться с места, пока все сиденья в транспорте не будут заняты.
Бегущий под дождем художник с картиной таксиста порадовал: «Ага.. а вот и первый клюнул!»
Он весело бибикнул и услужливо распахнул дверь салона.
Художник влетел в маршрутку, заплатил за проезд и бросился на заднее сиденье. Картину бережно поставил рядом, возле себя. С носа и мокрых волос капало. Художник достал из внутреннего кармана куртки огромный носовой платок и принялся активно вытирать лицо и шею.
Неожиданно, у самых ног, кто-то закопошился и резко взвизгнул. Художник поджал ноги и замер…
Грязного рыжего пса, примостившегося под сиденьем напротив, творец заметил не сразу.
Собака, судя по всему, спала, и ей, похоже, снились дурные сны.
Художник нахмурился и, на всякий случай, отставил картину подальше. Но опасения его были напрасны.
Ни сам творец, ни его художество собаку не интересовали. Пес лениво приоткрыл один глаз и равнодушно посмотрел на нового пассажира. Он был вполне доволен жизнью: ему удалось незаметно проникнуть в теплый салон… он даже съел пирожок с мясом, случайно найденный на полу, и теперь ему хотелось только одного — спокойствия.
Водитель закрыл дверцу такси, откинулся назад и, легонько посвистывая, начал выстукивать несложный ритм по рулевому колесу.
Художник нетерпеливо задергался.
«А почему мы стоим, хотелось бы знать?» — спросил он у водителя нервным голосом. «Ведь так я могу опоздать к друзьям на встречу Нового года?»
«Ждем остальных…» — лениво ответил водитель. «Куда торопиться? Никуда этот Новый год не денется… встретим! Ну, а если не дома, то встретим здесь, в такси… сколько раз у меня уже так было!»
«Новый год в такси в обществе незнакомца?» — взвился художник. «Между прочим, моя мама…»
«Можно и познакомиться… что здесь такого?» — перебил его таксист.
Художник еще больше занервничал: «Мм-м, странно мне все это… я ведь деньги заплатил за проезд, а не за то, чтобы сидеть здесь в новогоднюю ночь и слушать Ваш свист?»
«А что тут странного?» — зевнул водитель. «На улицах пусто, народ по домам попрятался, да и погода совсем испортилась. Из-за дождя ничего не видно. Подождем, пока небо угомонится, зачем бензин впустую тратить?»
И он снова засвистел, похлопывая поочередно ладонями по коленям…
Дождь, как назло, взбеленился и еще сильнее захлестал в окна маршрутки.
Художнику не оставалась ничего другого, как смириться.
Негодуя, он что-то пробормотал и опрокинулся глазами в потолок, вытянув ноги. Бродячий пес открыл глаза, подполз поближе к художнику и положил свою грязную морду на ботинок творца…
—
«Откройте дверь!» — истошный вопль в шуме дождя испугал задремавшего водителя.
Он быстро стряхнул сон и впустил в такси новую пассажирку.
Маленькая нарумяненная старушка, с длинными косами, резво схватилась за поручень, торопясь подняться по ступенькам.
За собой она волокла корзину, в которой стояла оранжевая звенящая кастрюля.
Художник с удивлением наблюдал за бабушкой.
Он смотрел, как она рассчитывается с водителем и не мог поверить очевидному.
«Мм-м, чудо какое-то… и как это ее угораздило принять такой нелепый образ?» — недоумевал художник, рассматривая белые искусственные косы с белыми бантиками на концах и промокшую шапочку с белой опушкой. «Под Снегурочку, что ли, косит?»
Он тихонько хихикнул: «Новый год, как говорится, новым годом… но маскарад в такси — это уж слишком!»
«Все это мне необходимо лишь для того, чтобы в полной мере ощутить красоту и радость новогоднего праздника», — объяснила вежливо бабулька свой сказочный наряд, заметив недоумевающий взгляд творца. «Никто нам не создаст сказку, если мы не создадим её сами для себя!»
Она хлопнулась на переднее сиденье и лихо откинула назад косы, задев при этом корзинку.
Крышка кастрюльки, стоящей в плетеной корзинке, звякнула и приоткрылась.
В салоне потянуло жареными котлетами. Таксист повел носом: он очень любил домашнюю еду.
Собака встрепенулась, вскочила на ноги и вытянула морду.
Художник проглотил слюну: сегодня он не успел пообедать…
Новая пассажирка, тем временем, достала из корзинки скатерть, одноразовую посуду и попросила художника передать ей картину.
«Мою картину?» — удивился тот. «Зачем???»
«Да-да, картину. Она широкая, как стол… я на ней расстелю скатерть», — объяснила бабулька. «Где же еще можно здесь, в такси, еду разместить?»
«А зачем в такси еду размещать?» — удивился художник.
Бабулька к нему наклонилась. В руке у неё была вилка.
«Так ведь Новый год в окно стучится… слы-ши-те?» — медленно прошептала она, водя вилкой по стеклу.
Художнику стало страшно: «Что происходит? Где я… с кем я… и что я здесь делаю???»
«Рр-гав!» — напомнил о себе пес.
Он подполз к бабульке и потёрся о её колени.
«Ах, собаченька моя…. а ласковая какая», — засюсюкала сразу бабулька.
Она открыла кастрюльку и бросила собаке котлету.
Та мгновенно проглотила лакомство и завыла, требуя продолжения.
«Так будем накрывать Вашу картину праздничными блюдами, или так и останемся голодными в новогоднюю ночь?» — стала снова наступать на художника бабулька.
Но художник ей не ответил.
Не в силах поверить в происходящее, он полностью онемел…
Водитель, услышав разговор по еду, все понял правильно и вмиг оживился: «Никак помощь нужна?»
Он вскочил со своего сиденья и быстро перебрался к старушкиной корзинке с провизией.
«Сейчас дело будет сделано», — пообещал он бабульке. «А ну-ка, давай-ка сюда картину… живо!» — скомандовал таксист, обращаясь к невменяемому творцу, нетерпеливо дергая указательным пальцем. «… накроем ее скатертью аккуратненько, проводим старый год, как полагается… а потом вернем тебе в полной сохранности твое творение…»
Властный глас таксиста в ночной тишине привел художника в бешенство, и он вскочил со своего кресла.
«Срамота и бесстыдство!» — закричал творец взволнованно. «Какую такую еду вы собрались раскладывать на моей картине? Везите меня к друзьям немедленно… меня там ждут!»
«Ну, уж нет…» — бабулька, что-то жуя, начала доставать из корзины краковскую колбасу, хлеб, печенье, огурцы в банке. «Лично меня дома никто не ждет… там скучно… а здесь, среди людей, я чувствую себя просто превосходно!»
«Да и чем мы не друзья?» — поддержал бабульку таксист, сунув нос в корзинку с провизией. «Считай, что мы теперь — друзья… считай, что бесшабашный проливной дождь объединил нас в эту новогоднюю ночь, и мы стали неразлучными навеки!»
«О какой дружбе в такси может идти речь?» — вскипел художник. «И что это за друзья такие, которые собираются праздновать Новый год в вопиющей антисанитарии, да еще на моей картине! Это ведь — полное попрание искусства?»
«Искусство — это, конечно, неплохо…» — промурлыкала бабулька. «Но гораздо больший интерес у современного народа вызывает хохочущий хомяк, или рыдающий попугай. Рекорды по просмотрам в интернете бьют именно они, а не какие-то там картины».
«А это — как кому!» — художник протестующе сложил руки. «Лично я на всякие глупые ролики свою жизнь не трачу!»
«Она права…» — поддержал таксист на бабульку. «… художники сегодня в каждом подъезде рисуют, а вот котов, играющих на пианино, по пальцам можно пересчитать!»
Он вытащил из кармана куртки айфон: «Кстати, это можно легко проверить… пару роликов в интернете — и дело в шляпе!»
«Я не собираюсь смотреть ролики… тем более, в новогоднюю ночь», — фыркнул художник. «Глупейшая трата времени!»
«А зачем смотреть чужие ролики?» — удивился таксист. «Мы сейчас быстренько снимем свои собственные и отправим их в интернет, вместе с твоей картиной… ну, а там посмотрим, чья возьмет?»
«Ой, как здорово!» — обрадовалась бабулька затее водителя, открывая банку с огурцами. «Сделаем ролики, людям покажем, а потом понаблюдаем, как растет число наших поклонников в сети… время-то есть!»
«Ага-ага… у некоторых, оказывается, время есть, чтобы мусорить в интернете! Мечтаете о дешевой популярности?» — зло хохотнул художник, откинувшись на спинку кресла.
«Тихо-тихо… ишь, разошёлся», — бабулька быстро засунула ему в рот корнишон.
Художник выплюнул огурец и продолжил скандалить, накаляясь все больше и больше: «Вот сижу перед вами Я, иллюстратор, человек искусства, бесконечно уважающий себя, свое время и свое творчество! Кто мне скажет, похож ли Я на того, кто будет сидеть в новогоднюю ночь неизвестно где, неизвестно с кем и заниматься неизвестно чем?»
Он наклонился вперед и осуждающе посмотрел по очереди в бесстыжие глаза случайных знакомых.
Те, потупившись, молчали, почувствовав себя без вины виноватыми.
«А ну, верните, немедленно, мне мои деньги за проезд… я выхожу!» — неожиданно взвился творец.
Он схватил свою картину и резко встал, ударившись головой о потолок…
«Погоди, одумайся», — остановил его таксист. «Глянь, что за окном творится… художество хоть свое пожалей!»
«Да-да…» — поддержала водителя бабулька. «Ведь такой великий труд талантливого живописца под дождем размоется… огромный труд!» — запричитала она.
Художник прислушался к неистово молотящей по стёклам стихии и тяжело вздохнул: «А ведь и впрямь размоется…»
Аккуратно поставив картину на место, он неохотно опустился на сиденье.
«Ну, вот… так будет лучше. А пока погода не наладится, сотворим видео, как и собирались. Нам же надо чем-то заняться?» — бабулька сделала примирительный жест и обратилась к таксисту: «Кого будем снимать?»
«Думаю, собаку…» — ответил тот задумчиво. «Сначала научим ее кричать, как кошка, а потом сделаем небольшой ролик с мяукающим псом, типа, подарок такой для всех к Новому году».
Художник пренебрежительно фыркнул…
«Значит так», — повернулся к нему таксист. «Давай-ка, без фырканий… здесь я буду за главного… ну, а твое дело — неукоснительно выполнять все мои команды».
Художник фыркнул еще раз… погромче.
Но таксист, не обратив внимания на провокацию, продолжил:
«Итак… бери из кастрюли котлету и медленно вращай ее перед носом у собаки, громко мяукая. Пока пес не повторит это твоё «мяу», котлету ему не отдавай. Задание ясно?»
«А где мне вымыть руки?» — с ехидством спросил художник.
«Стерильность собаке ни к чему», — махнул рукой таксист.
«Ладно! Так и быть… но я на это безумство соглашаюсь лишь потому, что хочу доказать вам, несведущим в искусстве, пошлость и непопулярность вашей гнилой затеи», — смирился художник. «Никого этот ваш бред с собачьим мяуканьем не заинтересует!»
«Это мы скоро увидим!» — водитель не сомневался в успехе.
«Ну, тогда вперед!» — бабулька брякнула оранжевой крышкой, и художник запустил руку в котлеты.
Таксист занял удобное положение на переднем сиденье и приготовился снимать: «Внимание! Начинаем!»
«Мя-яу!» — противным голосом заорал художник водя котлетой из стороны в сторону. «Мяу-у-у…»
Собака никак не прореагировала на звук. Она застыла на месте, не сводя пылающего, полного надеждой взгляда с ароматного лакомства.
«Громче кричи…» — посоветовал таксист. «Сколько сил хватит!»
«Мяу!» — взвизгнул художник дурным голосом, войдя в раж. «Мя-я-я-я-у!
«Рр-гав!» — коротко ответила собака, быстро перебирая лапами.
От нетерпения она даже начала подпрыгивать. «Рр-гав!»
«Не так!» — заорала бабулька на художника. «Придай голосу кошачью вкрадчивость! Мяу-у-у!»
Оглушительно мяукая, она сорвала с головы свою шапочку с опушкой, подскочила к собаке и натянула ее на собачьи уши.
«Так будет экстравагантнее!» — подмигнула бабулька таксисту. «И по-новогоднему!»
Пес даже не шелохнулся. Он замер на одном месте и, по-прежнему, не сводил жадного взгляда с котлеты.
«Мя-я-у-у!» — снова начал вопить художник, манипулируя котлетой у носа животинки.
«Мя-я-яу!» — захрипел таксист вслед за художником, желая ускорить обучение. «Мя-яуу!»
«Рр-гав!»
«Мя-яу…» — творец принюхался к котлетке и, неожиданно, почувствовал сильное слюноотделение.
«Мяу! Мяу!» — отчаянно завизжали бабулька и таксист одновременно, сгорая от нетерпения поскорее услышать желанный результат.
«Рр-гав!» — не торопилась собака радовать своих мучителей.
«Мя-ууу! Мя-я-я-яу!» — орало без передышки ночное трио — художник, таксист и бабулька.
«Рр-гав?»
«Мя-у-уу!»
«Рр-гав?»
«Мя-яу-у-уу!»
—
«Какая-то собака попалась неталантливая», — разочарованно протянул таксист, переводя дыхание. «Никак не поймет, что от нее требуется!»
«Просто она не знает, какие вкусные я готовлю котлеты», — отдуваясь, хмыкнула бабулька. «А то бы давно замяукала…»
«Ну, раз не знает, тогда сейчас узнает», — пообещал художник.
Он демонстративно понюхал котлету, покрутил её у морды собаки, а затем положил её в свой рот и, закатив глаза от удовольствия, громко зачавкал.
Пес завыл от возмущения…
Художник облизнулся и, достав из кастрюли следующую котлетку, снова поднес ее к собачьему носу. «Мяу-у… какая вкусная котлетка… мя-яу!»
Собака приветливо замахала хвостом и снова засучила лапами, в надежде на скорое угощение.
Но художник снова проглотил лакомство сам, на глазах у бедного пса.
«А ну-ка… где спрятались наши котлетки? — голос у художника стал добрым-добрым. «… ах, вот они, еще тепленькие… а давай-ка, возьмем сразу две штучки!»
Таксист неистово сглотнул слюну…
«Мяу, или не мяу?» — спросил ласково творец у собаки, играючи покусывая хрустящую панировку, пахнущую чесночком.
Но собака ему не ответила.
Она лишь отчаянно заскулила, проводив тоскливым взглядом еду, исчезнувшую, как по волшебству, в одно мгновение.
«Ох, какое удовольствие… мм-м…» — прошамкал художник набитым ртом, наслаждаясь мясным вкусом.
Рука сама собой снова потянулась к оранжевой кастрюле.
Бабулька с таксистом прекратили мяукать.
«Что происходит?» — спросила тревожно бабулька у таксиста.
Тот вытер слюни и, обреченно, пожал плечами.
«А кому это так вку-усно… кто любит котле-етки?» — спросил игриво художник у собаки баловным голосом, повесив у нее перед носом очередной биточек. «Мя-яу!»
Внезапно пёс подскочил и прыгнул к художнику на колени.
Не успел тот и рта раскрыть, как пёс лапой выбил у него из рук котлету, бросился за ней на пол и мигом проглотил долгожданное яство.
Но творец не растерялся.
С торжествующим воплем, он смело погрузил в оранжевую кастрюльку сразу две руки и выхватил оттуда горсть котлет: «Мя-уу, или не мя-у-у-у?!»
«Мяя-у-у-у!» — взвыли отчаянно таксист и бабулька.
Художник, откусывая по кусочку от каждой котлетки по очереди, звонко зачавкал.
Пес, принюхиваясь, начал подбираться к нему поближе.
Но, на сей раз, творец не позволил ему сильно сократить дистанцию.
«Мяу!» — взвизгнул победно художник, мгновенно слизнув с ладоней мясную горку.
«Ээх… не успел снять!» — таксист вытаращил на творца горящие глаза. «Он не художник, не-ет… он даже не фокусник… жулик!»
«Да, такой аппетит не каждый день увидишь», — залепетала ошарашенная бабулька.
«Га-ау-гау-у-у-у…» — завыл обиженно пес, задрав голову. «… у-у-у-у-у!»
«Похоже, что надо с этим делом заканчивать!» — огласила приговор несостоявшемуся замыслу подуставшая бабулька. «Собака не замяукает, потому что, котлеты закончились!»
«Котлеты закончились, но у нас есть колбаса!» — радостно вскричал художник, вытаскивая из бабулькиной корзинки копченые кольца. «Много колбасы… на час-полтора точно хватит… так что, всем приготовиться к съемке… теперь командовать парадом буду я… дрессировка продолжается!!!»
Бабулька схватилась за сердце…
—
Довольный сытый пес забрался под сиденье живописца и сладко заснул.
«Спасибо-спасибо, ребята… » — художник радостно принимал поздравления по телефону. «У меня все хорошо! Я тут праздную со своими новыми друзьями… да, нормально встретили… все еще веселимся и еще долго будем веселиться… ха-ха-ха! Cпасибо вам… также желаю успеха… увидимся… обязательно увидимся, до завтра!»
Художник разрумянился от счастья.
Ему, неожиданно, стало хорошо и весело.
Пребывая в таком прекрасном праздничном настроении, невесть откуда взявшимся, он рассказывал своим новым друзьям анекдоты, которых у него было в запасе великое множество.
Он рассказывал их который час без устали и весело хохотал… тоже без устали.
Таксист с бабулькой не смеялись. С угрюмыми лицами они доедали огурцы из банки с хлебом.
Котлеты и колбасу скушал художник, печенье пришлось отдать собаке, чтобы та вконец не озверела.
Поэтому, огурцы и хлеб — это все, что они имели на праздничном столе… вернее, на праздничной картине.
«Такого Нового года у меня еще не разу не было…» — пожаловалась бабулька таксисту, заедая кислый огурец хлебом.
«У меня тоже», — сообщил он ей шепотом, выплевывая горелую корку. «Хочется домой, нормально поесть… но разве этот клоун нас отпустит?»
«Лучше молчи», — посоветовала ему бабулька, поправив шапочку с опушкой. «Молчи и терпи!»
«Эй, вы… что это вы там шепчетесь?» — забеспокоился художник, что его не слушают. «Сюда глаза! Все сюда!» — захлопал он в ладоши, привлекая к себе внимание. «Итак, следующий анекдот я вам расскажу про…»
«Дождь, вроде закончился», — проблеяла бабулька. «Пора по домам…»
«Да и мне пора начать работу», — таксисту явно наскучил новогодний праздник.
«Сидите спокойно!» — осадил новых друзей художник. «Сейчас раннее утро… народ спит… время есть и торопиться нам некуда! Мы ведь друзья? А с друзьями расставаться никогда не хочется… верно я говорю? К тому же, собака вот-вот проснется, и мы сможем продолжить ее обучение, пусть даже без котлет и колбасы. Надо же нам как-то снять этот злополучный ролик? Или вы уже не хотите популярности в интернете?»
«Да!!!»
«Да?»
«Не-ет!!!» — взревели исступленно таксист и бабулька.
«Нет «да», или нет не «да»?»
«Да-а!!!»
«Ладно, уговорили… снимаем!»
—
«Что и требовалось доказать!» — радовалось Новогоднее Чудо, довольно потирая ладони. «Эксперимент удался: этот Новый год, точно станет для них незабываемым и неповторимым… хотя, почему бы не повторить это еще разок… с кем-нибудь другим?»