«Не могу поверить, что это опять случилось со мной», — подумал гардеробщик Большого оперного театра, Тюльпанкин, растерянно глядя на толстого рыжего кота, который в очередной раз бесцеремонно приложился к его завтраку. «Я, конечно же, добрый и снисходительный, но всему есть предел!»
Он снял с плеча мокрое полотенце и, потрясенный очередным вероломством питомца, присел на стул для серьезного разговора.
«Как ты так мог? Я всего лишь отлучился в душ…» — обратился он к коту, «…всего лишь на несколько минут оставил свой завтрак без присмотра, как ты, рыжая вошь, тут же к нему приложился».
Кот, не удостоив хозяина взглядом, аккуратно поправил лапой кусок ветчины на тарелке и с жадностью вцепился в него зубами.
«… мне очень хотелось бы знать, сколько это безобразие будет продолжаться?» — продолжал досаждать хозяин завтракающему коту. «Ведь это случилось не раз и не два. Такое происходит почти каждый день?»
Кот, лениво отмахнувшись хвостом, продолжал лакомиться, как ни в чем ни бывало.
Кипя от возмущения, Тюльпанкин наклонился и прошипел на ухо активно чавкающему животному: «Как мне быть, скажи… опять голодным, что ли, идти на работу?»
Он ткнул пальцем в стену, на которой висели большие кухонные часы: «Ведь я уже не успею приготовить себе новый завтрак, даже если очень сильно постараюсь!»
Кот, неожиданно, перестал жевать.
Он приподнял голову и оскорбленно уставился на хозяина.
Недоеденный тонкий пластик бекона жалко свисал у него изо рта. В оранжевых глазах застыли укор и удивление, смешанные с непониманием.
Тюльпанкин смутился.
«Как будто понял, о чём я… неужто за «вошь» обиделся?» — удивился гардеробщик и, сам того не желая, погладил кота по спине. «Вот уж где нахалюга и, главное, слова ему не скажи: чуть что — сразу какие-то обиды! Ну ладно-ладно… жуй, рыжий, дальше, раз начал».
Гардеробщик облокотился на стол, обреченно положил подбородок на сцепленные кисти рук и принялся молча ждать.
Кот, по имени Апельсин, бросив на Тюльпанкина еще один презрительный взгляд, решил продолжить свой неторопливый завтрак, время от времени важно, с видом победителя, посматривая на слишком импульсивного работника в сфере культурного обслуживания.
В его правилах было опережать, когда речь шла о еде, оставленной на столе без присмотра и, поэтому, Апельсин не чувствовал за собой вины.
Запах вкусной и здоровой пищи гнал кота вперед, где бы он ни находился. Он несся опрометью на кухню, потакая ненасытному зову своего чувствительного желудка и изящно вскакивал на стул. А затем, так же грациозно перепрыгивал на стол и, забыв про стыд, нападал на яство хозяина, пока тот освежался в душе.
Такое случалось почти ежедневно, несмотря на то, что Апельсин всегда был накормлен предварительно.
Тюльпанкину была непонятна причина такой ненасытности.
«Как будто его год не кормили», — тоскливо думал оперный работник, наблюдая за тем, как Апельсин давится последним куском ветчины на тарелке. «Где это видано, чтобы у домашних животных был волчий аппетит?»
Бесполезно было на кота шикать и гнать из кухни. Кот совершенно не реагировал на внешние звуковые раздражители. Апельсин либо был глухим, либо глухим притворялся.
«Может, его стоит отвести в нашу поликлинику и показать «ухо-горло-носу»?» — вздохнул Тюльпанкин, разглядывая рыжую шерсть клочьями, красные глаза и розовые уши кота. «Мда… неплохо было бы узнать, все ли в порядке у него со слухом? И является ли нормальной его сверхзвуковая реакция на запах пищи, когда он не голоден?» — последнюю фразу Тюльпанкин, не выдержав напряжения, выкрикнул на высокой ноте.
«Хорошо, что хоть к кофе он равнодушен», — специалист по выдаче верхней одежды и пластмассовых номерков потянулся к дымящейся чашке и сделал нервный глоток.
Апельсин на секунду оторвался от тарелки, поднял голову и посмотрел на своего хозяина красными благодарными глазами.
«Ага, похоже, насытился… и откуда этот оранжевый проныра взялся на мою голову?»
—
Апельсина в своем доме Тюльпанкин обнаружил случайно.
Ясным летним утром кот влез в раскрытое окно кухни и быстро слопал блинчики с мясом, обжаренные в масле, пока театральный работник принимал ванну.
Кот все съел, но остался голоден. Поэтому, он сидел на столе, возле пустой тарелки, и облизывался в ожидании добавки.
Добавку, разумеется, он получил, а вот выпроводить кота не получилось.
Апельсин не пожелал покидать уютное жилище Тюльпанкина ни в какую.
Он днями сидел под дверью, противно выл и уходить не собирался.
Тюльпанкину пришлось его кормить…
Но однажды темным холодным вечером, когда за окном грозно выл северный ветер и лил косой дождь, Тюльпанкин распахнул дверь своего дома для настырного нарушителя спокойствия.
Кот поначалу был очень обижен на гардеробщика за черствость… он даже упирался, не желая переступать порог. Тюльпанкину даже пришлось его уговаривать, но потом, чуть позже, кот простил Тюльпанкина за все и осчастливил того своим бесконечным назойливым присутствием.
—
Наконец, Апельсин оторвался от тарелки.
Он вяло спрыгнул на пол, потянулся… затем ласково потерся своей жирной мордой о новые брюки хозяина и улегся у ног, довольно сомкнув розовые веки.
«Ворюга», — развел руками Тюльпанкин. «Ну, что тут еще можно сказать, когда нет других слов… и завтрака тоже нет?»
Апельсин промурлыкал что-то сонно и невнятно в ответ.
«Что-что ты сказал?» — не расслышал Тюльпанкин, пытаясь стряхнуть кота с ноги.
Но Апельсин, крепко уцепившись лапами за штанину, не издал ни звука.
«Заснул, рыжий. Проглотил мой завтрак и спит, как суслик! И что особенно интересно — морда у него счастливая-счастливая».
Внезапно Тюльпанкину пришла в голову любопытная мысль.
«Кот конкретно получает удовольствие от жизни. Он ходит, где хочет, ест, что пожелает и спит, где придется. Он всегда всем доволен! У него никогда не бывает плохого настроения! Интересно…»
Тюльпанкин допил остатки кофе и отставил пустую чашку в сторону.
«Мм-м… может, это и правильно. Может, так и надо жить в этом мире?»
Тюльпанкин улыбнулся.
Ему понравилось так думать. Ему вдруг захотелось стать таким же счастливым и беззаботным. Как кот.
«А что, если в корне изменить свое поведение?» — подумал работник культурного заведения. «Не стану более ничего планировать, буду делать только то, что душа просит. Научусь радоваться всему, как кот: разным травинкам, каждому цветочку на клумбе, листику на дереве, гвоздику на заборе, людям всяким… тьфу! Наверное, это очень сложно. Но попробовать стоит. Сначала буду радоваться всему подряд просто так, по собственному принуждению, а потом это состояние кошачьего довольства войдет в привычку, и тогда меня перестанут тревожить всякие мелочи, типа съеденного кем-то другим моего завтрака».
Мастер по развешиванию верхней одежды, неожиданно, почувствовал, что полностью созрел для подобного эксперимента.
«Надо немедленно взяться за это дело и стать доброжелательным, как Апельсин. Доброжелательным и всем довольным, несмотря ни на что! Воровать еду, как кот, разумеется, я не стану, но умению наслаждаться жизнью и этой кошачьей, как там ее… бесцеремонности придется научиться!» — Тюльпанкин осторожно вытащил ногу из-под мирно спящего Апельсина, убрал грязную посуду в умывальник и стал поспешно натягивать носки.
«Прямо сейчас и начну работать над собой, раз цель поставлена. Нельзя откладывать ни на минуту!»
—
«Какое солнышко нежное!» — подумал ласково Тюльпанкин, выходя из дома.
Несмотря на урчащий голодный желудок, он решительно настроился на позитив.
С этой минуты он решил видеть во всем только хорошее.
«Если плохое не замечать, то его, как бы, и нет», — решил гардеробщик.
В праздничном пиджаке и с пустым портфелем под мышкой, он бодро шагал на работу, в Большой оперный театр!
«Как мило светит солнышко… и небо сегодня безоблачное. Синее, как моя любимая чашка!» — Тюльпанкин все выше и выше задирал голову к солнцу.
Ему настолько стало приятно это новое ощущение свободы, что он даже прикрыл глаза.
«Никогда не думал, что можно идти на работу и получать удовольствие, загорая по дороге… я даже могу попробовать слегка вздремнуть», — восхитился своим открытием театральный служащий. «И, похоже, у меня все получается! Мне даже кажется, что мое позитивное настроение уже передается всем другим, идущим мне навстречу. Здесь главное — не забывать улыбаться!»
Вспомнив об этом,Тюльпанкин широко округлил глаза и нежно оскалился.
Пожилая дама, гуляющая с кленовым листком, вздрогнула и испуганно отшатнулась.
Но Тюльпанкин этого не заметил.
Он снова прикрыл глаза и, подставив лицо солнцу, слегка ускорил шаги.
«А что было раньше в моей жизни? Раньше я, как ненормальный, пялился по сторонам, опасаясь попасть под машину» — шёл и думал Тюльпанкин. «Раньше я боялся задеть ненароком какую-нибудь старушку с авоськой, опасался не заметить ступеньки? Но это всё теперь в прошлом. С сегодняшнего дня все будет иначе. Никакой осторожности! Теперь все другие пусть осторожничают! А я буду жить счастливо и радостно, ни о чем не думая. И так будет до тех пор, пока это не превратится в устойчивую привычку!»
Навстречу счастливому гардеробщику, сгибаясь под тяжестью перегруженных сумок с овощами, шла очень уставшая женщина с рынка. Было видно, что ей очень тяжело, пот катился с нее градом.
Неожиданно, женщина оступилась и упала. Сумки полетели в разные стороны, покупки рассыпались, и бедняжка горестно заохала, не в состоянии встать с земли из-за разбитого в кровь колена.
«Молодец!Вы — хорошая хозяйка! Столько овощей домой тащите. Наверное, консервировать их будете?» — улыбнулся ласково Тюльпанкин женщине, проходя мимо.
Он снова прикрыл веки и поторопился подставить лицо солнцу.
Но внезапное треньканье на гитаре заставило его отвлечься от теплых лучей: какой-то молодой парень стоял у входа в парк и заливался соловьем под собственный аккомпанемент. Перед ним лежала широкая жестянка из-под селедки для сбора денег от ценителей искусства.
Прохожие, затыкая уши, быстро пробегали, не останавливаясь, но знаток оперного гардероба застопорился, чтобы насладиться пением.
«Каков талант!» — восхитился Тюльпанкин. «Другие исполнители на стройке подсобниками вкалывают, чтобы на жизнь заработать, а этот — талантом свое берет! Надо будет замолвить за него словечко в театре… ведь у моего сменщика сестра жены, как-никак, там сцену моет!»
Тюльпанкин ободряюще улыбнулся извивающему в танце певцу и положил деньги в кассу.
Не успел он сделать и двух шагов, как услышал крик на скамейке, где сидели двое: «Кто тебя ударил… кто обидел? Скажи мне?» — что есть силы орал отец семилетнего слюнтяя. «Покажи мне этого негодяя немедленно!»
Тот, громко всхлипнув, выставил палец на двухлетнего карапуза в песочнице.
«Быстро подойди к нему и, как настоящий мужик, дай сдачи!»
Семилетний мальчишка быстро вытер слезы и, при поддержке отца, направился к карапузу, трудящемуся в песочнице.
Он выхватил у малыша детское ведерко и толкнул его со всей силы в грудь. Тот с обиженным криком упал, разрушив все свои труды — песочные пирожки.
«Молодец!» — захлопал в ладоши счастливый отец. «Пусть знает, что нельзя обижать маленьких!»
«Правильно!» — поддержал гардеробщик папашу. «Именно так и надо воспитывать настоящих мужчин! Кто умеет защитить себя, тот и других защитит».
Тюльпанкин похвалил семилетнего героя за мужество, за смелость и крепко пожал ему руку.
«Мир прекрасен! И как это я раньше всей его красоты не замечал? Спасибо коту Апельсину, что открыл мне сегодня глаза», — Тюльпанкин, сощурив очи, снова шел под солнцем на работу и радовался, радовался, радовался жизни.
—
«О-опп!!!» — охнул театральный труженик, присев от острой боли, пронзившей его насквозь: какой-то лихой пацан, стремительно несшийся на роликовых коньках, с разбега влетел головой в мягкий живот гардеробщика и, уцепившись за его галстук, закружил того в радужном танце.
Потом оттолкнув ошарашенного мечтателя в кусты, с веселым гиканьем помчался дальше.
Бездыханный Тюльпанкин со страдающим воплем приземлился в колючем кустарнике.
Но, быстро придя в себя, поспешил справиться с этим недоразумением.
«Разве это беда?» — подумал раздосадованный работник культуры, выползая из терновника на четвереньках. «Просто надо научиться не обращать на подобных ему внимания».
Он выровнял дыхание, отряхнулся, приосанился и отправился дальше, задрав голову. Ни на минуту не забывая о приветливой улыбке, Тюльпанкин снова шагал по улице, купаясь в лучах своих светлых и правильных мыслей.
Но случайных прохожих, почему-то, счастливый Тюльпанкин больше пугал, чем радовал.
«Осторожно!» — то и дело слышалось со всех сторон. «Берегитесь… идет слепой без поводыря! Смотрите, он размахивает портфелем! Как бы не ударил кого ненароком!»
«Помогите ему кто-нибудь, люди», — кричали одни. «Ведь человек сейчас в дерево врежется!»
«Да не лезьте вы в чужую жизнь», — огрызались другие. «Он улыбается… а это значит, у него все в порядке!»
И они были правы: Тюльпанкин, несмотря на неприятный инцидент, действительно, чувствовал себя довольно счастливым, благодаря волшебной силе самовнушения.
—
Откуда-то сбоку резко и настойчиво забибикал автомобиль, но гардеробщик даже ухом не повел: «Ага-ага, размечтался! Наверное, он думает, что я сейчас испугаюсь и брошусь бежать!» — подумал гардеробщик о водителе автомобиля. «Нетушки! Теперь о моей безопасности на дороге буду думать не я. Ведь ни один кот не стал бы беспокоиться о том, что какой-то там автомобиль может нанести ему увечья? Тогда спрашивается, почему это должен делать я?» — усмехнулся служащий искусству в гардеробе, демонстративно запахивая глаза.
Прогремел грозный окрик водителя.
Приоткрыв дверцу, он высунулся из автомобиля и начал громко ругаться: «Эй, ты, лебедь белый, не туда плывешь… а ну поворачивай свои перепонки в другую сторону, если не хочешь, чтобы я тебе твои перышки по очереди переломал?»
Но служащий высокому искусству в стенах гардероба, не сбавляя шага, лишь улыбнулся: «Ой-ой, какие мы нервные-нервные… но что мне его гнев? Как хочу — так и иду. А он… он пусть подождет, не буду же я вечно уступать им всем дорогу?» — возмутился Тюльпанкин, уверенный в своей правоте.
Но шаги, все-таки, решил замедлить.
Дверца резко захлопнулась, и автомобиль, оглушительно взвизгнув, стремительно проскочил мимо Тюльпанкина по широкой луже, обдав того с ног до головы липкой грязью.
Спасая свою жизнь, гардеробщик мгновенно отскочил в сторону, но тут же, наткнувшись на пешехода, невесть откуда появившегося сзади, покатился на лопатках по асфальту.
Сверху на него, из чужой авоськи, посыпались крупные свежие огурцы. Заслоняя голову локтями от тяжелых даров природы, Тюльпанкин успел рассмотреть пешехода, о которого он споткнулся по нечаянности.
Им оказалась злая старушка. Она пинала его своей тростью с острым железным набалдашником на конце и голосила на всю улицу хриплым голосом.
«Не надо, милая бабушка… лежачего ведь не бьют», — залепетал вежливо гардеробщик на асфальте. «Простите, бабушка… пожалуйста, не надо… да прекрати наконец, старая ведьма, стегать меня своей авоськой!!!»
«Ну, ты и зме-е-ей…» — не унималась старушка, воинственно прыгая вокруг Тюльпанкина перед очередным нападением. «Вставай, грязный бездельник! Вставай и собирай мои огурцы немедленно!»
«Земля полнится не слухами, но дураками», — Тюльпанкин, забыв о голубом небе и теплом солнце, вскочил и бросился бежать.
Старушка, оказавшись более чем спортивной, кинулась за ним следом. Она резво неслась за работником театра оперы по пятам, пытаясь остановить грубияна своей увесистой тростью. Неожиданно, возле подземного перехода, трость выскользнула из старушкиных пальцев и застряла в ногах у Тюльпанкина, затормозив бег гардеробщика.
Тюльпанкин запутался в собственных конечностях и, едва не переломав их, свалился наземь.
«Зме-е-е-ей! Вернись немедленно!» — возмущенно завопила старушка, увидав, как специалист по выдаче верхней одежды в гардеробе Большого театра, прихватив ногами ее трость, покатился вниз по ступенькам, ведущей в подземный переход.
«И верни мне мое имущество, ворюга!» — старушка сорвалась с места и ринулась вслед за Тюльпанкиным по каменной лестнице…
«Надо как-то научиться не обращать внимания на подобные мелочи», — успел подумать Тюльпанкин, теряя сознание. «Иначе, я никогда не стану счастливым, как мой кот».
—
«Больной Тюльпанкин, очнитесь!» — молоденькая медсестра склонилась над гардеробщиком и легонько тормошила его за плечо. «Больно-о-ой, вы меня слышите?»
Тюльпанкин медленно открыл глаза.
«Ну, вот… наконец-то!» — улыбнулась сестричка. «Вам давно уже пора проснуться. Возьмите, пожалуйста, градусник, а я сейчас сделаю Вам витаминный укольчик».
«Где я, что со мной?» — всполошился Тюльпанкин, затрепетав конечностями. «Я ведь падал с лестницы… я жив?»
«Жив-жив», — сестричка начала готовить шприц для инъекции. «Ничего страшного. Просто у Вас был голодный обморок. Наверное, Вы забыли сегодня позавтракать?» — ласково пожурила она Тюльпанкина.
Тот, вспомнив о коте-негодяе, промолчал…
«Но ничего страшного… вы полежали у нас, отдохнули, а сейчас мы Вас хорошо накормим и отпустим. Повернитесь, пожалуйста, на правый бочок».
Она смочила ватку спиртом и наклонилась над Тюльпанкиным. Тот в ужасе закрыл глаза и вцепился зубами в подушку…
«Эй, ты, лебедь белый!» — послышался резкий голос из соседней палаты. «Я ж тебе сразу сказал, что не туда ты плывешь на своих перепонках! Но ты, недоумок, все равно сделал по-своему! Жаль, что не я тебе крылышки переломал…»
«Если я лебедь, то ты — гусь копченый!» — прозвучал в ответ задиристый мальчишеский голос. «Мне тоже жаль, что не успел на тебя накатить по-крупному, чтобы не крякал густо!»
«Ты, малолетка, прикуси язык, не то вздую тебя, как положено… никакой врач не поможет!»
«Послушай, дядя, будешь хамить — переверну тебя вместе с кроватью клювом вниз!»
«Что это… кто это?» — насторожился Тюльпанкин, забыв про укол.
«Это тоже наши пациенты из палаты напротив. Лежите спокойно, больной», — медсестра легонько коснулась шприцем и ввела препарат.
Тюльпанкин даже не вздрогнул.
«… они поступили к нам сегодня, как и Вы, без сознания», — охотно сообщила сестричка, приложив ватку к месту укола. «Но сейчас, похоже, уже пришли в чувство оба и теперь продолжают свой спор».
Тюльпанкин вытаращил глаза, пытаясь осознать услышанное.
«Ну, вот, укольчик мы сделали, а сейчас Вам медмать принесет сытный обед. Не вздумайте спать!» — предупредила медсестра Тюльпанкина, собираясь уходить.
«Постойте-постойте…» — Тюльпанкин едва не схватил медсестру за руку. «Скажите, пожалуйста, что значит, продолжают спор… они что, давно знакомы?»
«Да нет, они недавно познакомились, часа два назад, возле пешеходного перехода. Насколько я знаю, эти двое никак не могли выяснить, кто кому должен уступить дорогу: автомобиль роликовым конькам, или роликовые коньки автомобилю», — засмеялась сестричка. «… кричали на всю улицу до тех пор, пока откуда-то из-за угла не появилась рассерженная старушка с пустой авоськой и тяжелой тростью в кулаке».
Тюльпанкин вжался в подушку.
«Так вот она, эта старушка, разрешила их спор при помощи своей трости с железным набалдашником. Старушку забрали в полицию, а эти двое теперь у нас лечиться будут».
Медсестра укатила тележку с лекарственными препаратами, а гардеробщик Тюльпанкин решил не дожидаться больничного обеда.
Он быстро собрал свои вещи и тайком покинул лечебное заведение.
—
Выбежав на свежий воздух, оперный работник вздохнул полной грудью, достал из кармана своего пиджака солнцезащитные очки и бодрой походкой поторопился к ближайшей остановке.
«Каким же надо быть внимательным и осторожным в этом мире», — подумал Тюльпанкин, напяливая очки. «Сколько безмозглых, однако, вокруг развелось. Люди совсем перестали думать, делают, что хотят… как коты!»
Он остановился на перекрестке и, дожидаясь зеленого сигнала светофора, озабоченно посмотрел на часы: «Мда-а… понятно, что этот день для меня не обойдется без неприятностей: на утренний спектакль я окончательно опоздал из-за таких вот, как эти двое… тьфу!»
Он терпеливо переждал, пока на зеленый свет, один за другим, проскочили четыре торопливых автомобиля, не желая уступить ему, Тюльпанкину, дорогу, но остался собой доволен.
«На дороге, все ж, надо быть очень осторожным. Нельзя опрометчиво бежать на зеленый свет, когда вот такие безответственные люди сидят за рулем», — с возмущением думал гардеробщик. «Радоваться постоянно травинкам всяким — тоже занятие для идиотов. Все должно быть в меру, и радость, и печаль. Говорят же, что кто постоянно ясен — тот глуп! Даже у животных настроение бывает разным, что уж тут говорить о человеке? Но доброжелательность — совсем другое дело… моя доброжелательность всегда останется при мне!»
Подумав об этом, Тюльпанкин широко улыбнулся: «Ведь она, эта доброжелательность — мое сегодняшнее завоевание, как-никак!»
«Эй, молодой человек, требуется срочный совет… очень срочный!» — окликнул кто-то Тюльпанкина.
Тюльпанкин вздрогнул.
Голос ему показался очень уж знакомым. Он нехотя оглянулся, и улыбка с лица сползла сама собой…
«Помоги-ка мне, милок, донести апельсины до автобусной остановки… да поживее!» — навстречу ему в темпе presto ковыляла знакомая старушка с полной авоськой в правой руке.
Её левая рука воинственно поднимала вверх животрепещущую трость… ту самую знакомую трость, с железным набалдашником на конце.
«Выходит, эту бандитку уже выпустили из СИЗО?» — Тюльпанкин присел от неожиданности… но тут же опомнился и, собрав все свои последние силы, бросился бежать как можно дальше… в Большой оперный театр!
Старушка швырнула апельсины в кусты и сделала широкий прыжок в сторону гардеробщика: «Зме-е-е-ей, вернись! А ну, вернись… вернись, змей, немедленно!!!»